У меня, извините, нежность.

Нежность у меня. Понимаешь? Нежность. Невысказанная такая, невыцелованная. Это знаешь, как? Это вот когда долго разговариваешь мысленно с кем-то, и объясняешь ему, и улыбаешься стеснительно: ну как ж ты не понимаешь, я ж тебя люблю, ну правда-правда, и для тебя все-все, что могу, сделаю, вот прямо все-все-все и даже чуточку больше. И еще, понимаешь, у меня внутри как-то прямо болит и плачет, когда ты недоволен, расстроен или просто смотришь мимо.
А еще, понимаешь, хочется что-то такое сделать, чтобы ты - навсегда - счастлив, чтобы тебе хорошо и у тебя - все-все-все, и даже чуточку больше. И, понимаешь, такая она нежная, эта самая нежность, что хочется осторожненько, на цыпочках, отгонять от тебя плохой сон, а еще варить кофе сколько хочешь раз, если у тебя бессоница, и подавать ножницы за секунду до того, как они понадобятся, и... все-все-все.
У меня сегодня нежность.
Она какая-то такая плюшевая, большая и добрая, что даже не умещается внутри, как не заталкивай ее. Это она, нежность - это не я, честно-честно, это она! - прижимается щекой к голосу в телефонной трубке, и это она тихонечко гладит воротник твоей куртки.
Она глупая, эта самая нежность, глупая и добрая. Она почему-то думает, что если сказать в стописятпятый раз - ну я же тебя люблю, ну правда-правда! - то сразу станет легче, и сразу солнце, и сразу все-все-все, и даже чуточку больше.
Нет, сегодня нежность обратно ну никак не заталкивается, торчит из меня, болтает ножками, и заставляет писать глупости и даже в них признаваться, сидеть, ждать, когда можно будет сказать "спокойной ночи" и поцеловать монитор в то самое место, где у тебя буковки.
Ну, вот такая она, моя нежность.

P.S. Никто не удивляется, что стиль совсем даже не мой, и вообще написано странно. Это, опять же, нежность. Извините ее, пожалуйста. Вырвалась.